— Да, — согласилась я и бросилась напролом. —На него это подействовало. И на большинство мужчин действует тоже. Джером, язнаю свое дело. Лучше, чем вы думаете. Как, по-вашему, почему я единственныйсуккуб в этом городе? Потому что я лучшая. Пока у меня не началась эта хандра,ну, та депрессия, в которой я нахожусь сейчас… я могла соблазнить любого. И непросто ради их жизненной силы. Я могла командовать ими. Заставлять их делатьвсе, что мне хотелось, вынуждать совершать грехи, на которые до встречи со мнойони были не способны. И они совершали их, причем совершали с удовольствием.

— Продолжай.

Я сделала глубокий вдох.

— Вам надоело, что я все время имею дело только снищими духом, верно? Что я пренебрегаю своими обязанностями? Так вот, я могуизмениться. Могу набить ваш склад душ доверху. Я уже делала это раньше. А отвас требуется только одно. Отпустить Сета. Пусть он сохранит память. Все своивоспоминания.

На какое-то время взгляд Джерома стал задумчивым.

— Все души в мире не принесут мне никакой пользы, еслион выболтает то, что видел.

— Сначала посмотрим, сумеет ли он с этим справиться.Когда он оживет и придет в себя, мы поговорим с ним. Если выяснится, что он несможет держать язык за зубами, тогда… ну, тогда вы сотрете его память.

— А кто будет решать, сможет он держать язык за зубамиили нет?

Я замешкалась. Мне не хотелось, чтобы окончательное решениепринимал демон.

— Картер. Картер может сказать, лжет человек илинет. — Я посмотрела на ангела. — Вы поймете, можно ему верить илинет, правда? Можно ли ему позволить… знать о нас?

Картер посмотрел на меня взглядом, смысла которого я непоняла.

— Да, — в конце концов, подтвердил он.

— А что будешь делать ты? — спросил Джером. —Ты сдержишь обещание, если Картер решит, что ему доверять нельзя?

Вопрос прозвучал слишком жестко. Мне казалось, что в этомслучае Джером будет не вправе требовать выполнения условий сделки. Но я былаготова рискнуть. В том, что Сет никому не расскажет о делах бессмертных,сомневаться не приходилось. Я открыла рот, чтобы дать согласие, но краем глазаувидела, что Хью покачал головой. Бес нахмурился, постучал пальцем по часам ипроизнес одними губами слово, которого я не поняла.

Но затем меня осенило. Время. Я слышала рассказы Хью и зналаправило торговли: сделка с бесом должна иметь свой срок.

— Если Сет сохранит память, я буду добросовестновыполнять обязанности суккуба целый век. Если ее сотрут, я буду делать это… тридцатьлет.

— Пятьдесят, — возразил Джером. — Мы несмертные. Даже век ничего не значит перед лицом вечности.

— Пятьдесят, — равнодушно согласилась я, — ноне больше, чем требуется для выживания. Что бы вы ни думали, я не собираюсьзаниматься этим каждый день. Я стану вступать в связи с мужчинами только принеобходимости, но эти связи будут бурными. Очень бурными и греховными. Сдостойными мужчинами. Я буду делать это… раз в месяц-полтора.

— Этого мало. Каждые две недели, нуждаешься ты в этомили нет.

Я закрыла глаза. Торговаться дальше не было сил.

— Каждые две недели.

— Очень хорошо, — сказал Джером, но тут жепредупредил: — Ты будешь выполнять условия сделки до тех пор, пока я покаким-либо причинам не решу ее аннулировать. Я, а не ты, ясно? Так что увильнутьтебе не удастся.

— Знаю. Я согласна.

— Тогда по рукам?

Он протянул руку. Я без колебания приняла ее, и между намипроскочила искра. Демон еле заметно улыбнулся.

— Договорились.

— Все хандришь, Кинкейд?

Я оторвалась от компьютера и увидела Дага, лениво присевшегона край стола.

— С чего ты взял?

— Я еще никогда не видел у тебя такого грустного лица.Просто душа разрывается.

— Извини. Наверное, просто устала.

— Тогда иди домой. Твоя смена закончилась.

Опустив взгляд, я увидела в правом нижнем углу мониторацифры «5:07».

— Да, правда.

Даг искоса следил за тем, как я безропотно поднялась и вышлаиз-за стола.

— Слушай, ты уверена, что все в порядке?

— Да. Говорят тебе, я просто устала. До завтра.

Я повернулась и пошла.

— Эй, Кинкейд, ты ведь дружишь с Мортенсеном, верно?

— Типа того, — осторожно ответила я.

— Не знаешь, что с ним случилось? Раньше он торчалздесь каждый день, но прошла уже неделя, а о нем ни слуху ни духу. Пейджволнуется. Думает, что мы его чем-то обидели.

— Не знаю. Мы с ним не такие уж близкие друзья.Извини. — Я пожала плечами. — Может, он заболел. Или уехалкуда-нибудь.

— Может быть.

Я вышла из магазина. Стоял темный осенний вечер. По пятницамна бульваре Королевы Анны было тесно: людей привлекали сюда многочисленныеразвлечения и возможность отлично провести время. Погруженная в свои мысли, яшла сквозь толпу к своей машине, припаркованной в квартале от магазина. Поняв,что место вот-вот освободится, какой-то стервятник на красной «хонде» замедлилскорость и даже посигналил.

— Ну что, готова? — спросил Картер,материализовавшись на пассажирском сиденье.

Я пристегнула ремень безопасности.

— Всегда готова.

Мы доехали до района университета молча, хотя в мозгу у меняроились сотни вопросов. Когда неделю назад ангел увозил Сета, то просил меня небеспокоиться и обещал, что присмотрит за ним. Но, конечно, я беспокоилась. Ииз-за Сета, и из-за сделки, заключенной с Джеромом. Мне предстояло статьглавной причиной хаоса и падения нравов в Сиэтле и затмить подвиги… точнее,злодеяния Хью. Предсказание Елены сбудется: отныне мое рабство толькоукрепится. От одной мысли об этом меня начинало тошнить.

— Я буду рядом, — успокоил меня Картер, когдачерез несколько минут мы остановились у двери Сета.

Образ ангела на мгновение замигал, и я поняла, что Картерстал невидимым. Для смертных, но не для меня.

— Что он знает?

— Не слишком много. В последние два дня он спал всеменьше. Я кое-что сообщил ему, но думаю, что настоящего рассказа он ждет оттебя.

Я вздохнула, кивнула, посмотрела на дверь и почувствовала,что не могу сделать ни шагу.

— Можешь, — мягко сказал мне Картер.

Я снова кивнула, повернула ручку и вошла. Квартира Сетавыглядела почти так же, как в прошлый раз. Кухня была такой же светлой и жизнерадостной,в гостиной стояли нераспакованные коробки с книгами. Из спальни доносиласьнегромкая музыка. Я поняла, что это «Ю-Ту», но песню не узнала. Я пошла назвук, добралась до спальни Сета и остановилась в дверях, не смея переступитьпорог.